Аристай, рыцарь смерти. Это не анкета, скорее, рассказ про персонажа. Увы, всё равно я его, как персонажа, не чувствую, и играться он вряд ли будет. Но пусть пока полежит здесь, чтобы не потеряться.Аристай обнаружил себя уставившимся остановившемся взглядом в пыльную рыжую дорогу. Вокруг шумел огромный город. Огриммар - столица Орды, пестрое, население, крики, торговля, вечно спешащие существа... На него уже никто не обращал внимания, более того, он видел, как в толпе промелькнул другой рыцарь смерти - как и все, чем-то озабоченный и куда-то спешащий. Аристай поднялся на лифте, невдалеке от которого стоял - наверху было спокойнее, можно было сесть прямо на жухлую от солнцу траву - и то удивительно, что её до сих пор не вытоптали сапоги и копыта - и попробовать уложить в голове всё, что с ним произошло немногим ранее.
А всё началось с разрушения Солнечного Колодца - так же, как началось для всех эльфов крови. Впрочем, нет, для многих этим всё закончилось, так же, как и закончилось для всей его семьи - выжил только он, и он же проследил, чтобы тела были сожжены - это единственное, что он мог для них сделать. Целители умеют воскрешать, он тоже умел, но иногда этой силы недостаточно. Иногда смерть - это навсегда.
Решение последовать за Кель-Тасом было принято без колебаний. Аристай не хотел оставаться не только потому, что ему больно было вспоминать. Он понимал, что эльфы крови без магии обречены. Он сам чувствовал жажду, хоть и не был магом, но целители тоже используют магическую силу. Другим, как тем же охотникам и воинам, наверное, было легче, но всё же все они нуждались в новом Колодце, и Кель-Тас это понимал. Возможно, он действовал ошибочно, возможно... всё возможно. Однако Аристай понимал, что полагаться не на кого. Им никто не поможет, более того, в мире, где магию осуждают пока ещё тайно, никто и не захочет им помогать. Ночные эльфы отказались от магии. Малфурион убеждал всех, что в ней таится потенциальное зло. Поэтому нужно было делать хоть что-то, и Кель-Тас, который не был даже королем, только принцем - впрочем, Аристаю было плевать на титулы - взялся за это "хоть что-то", взвалив на себя ответственность за судьбу целого народа. Но он надеялся - и надежда вела их. Говорят, что именно это отличает живых от мертвых, пока ещё есть надежда - ты жив.
Союз с Иллиданом стал неожиданностью для Аристая, но неожиданностью приятной. О том, что из себя представляет это существо, бывшее когда-то ночным эльфом, Аристай знал - он всегда интересовался историей. В частности, он знал, что без него не было бы и Солнечного Колодца. Он спас всех - весь мир, и за это получил... впрочем, всё как всегда. Делайте добро - и вам за это отомстят. Историю пишут победители, и эльф допускал в ней неточности. Да что там допускал, он был уверен, что они там есть, и всё же, даже несмотря на этот искаженный вариант, он восхищался Иллиданом. Он был как глина, с сияющими в грязи изумрудами.
Аристай старался быть лучшим - лучшим целителем, понимающим, когда его помощь нужна, а когда нужно не исцелять, а убивать. И убивал он так же качественно, как и лечил. Он уже не был "одним из", подростком-неумехой, глядящим на мир с растерянностью. На войне взрослеют рано, и он не стал исключением. Но это же ему позволило быть вместе с теми, кто выступил против Короля-Лича. Этот день эльф ждал с нетерпением. Конечно, месть - не то, ради чего стоит жить, но это не значит, что о ней нужно забыть. Он не забыл и не простил. Но этот день стал днем его смерти - и днем его рождения. Рождения, как рыцаря смерти. Аристай не помнил, как это было - из того времени он почти ничего не помнил. Кажется, его учили владеть оружием - и парными клинками, и огромным двуручем. И откуда только силы брались - теперь он мог целый день упражняться с мечом, не чувствуя усталости.
Первой настоящей, живой эмоцией было любопытство. Интерес ребенка, которому дали удивительную игрушку - око Акеруса. Сейчас Аристай думал, что именно это стало началом того, что он себя осознал, как личность. Вторым стала просьба Тассариана, найти и помочь некому Кольтире. Именно просьба, а не приказ, чему Аристай несказанно удивился. Взялся за это же дело, видимо, как раз по этой причине, да ещё из чувство противоречия, так как Орбаз был явно против, а Аристай, напротив, считал, что своих бросать нельзя - и это тоже пришло из "прошлой жизни". Впрочем, ему всё равно было по пути - в той же крепости Алого Ордена для Орбаза нужно было достать некоторые бумаги. Третьим стало откровение - ему, оказывается, нравилось убивать. Он и раньше-то не был пацифистом, но сейчас пролитая кровь не только не ужасала его, а, напротив, дарила какое-то мрачное удовольствие. Стреляя с пушки на корабле, убивая людей сотнями, летая на ледяном покорителе - костяном драконе, Аристай ощущал восторг и ликование. Впрочем, в последнем случае не только от того, что он делал - эльфу в принципе нравилось летать.
А потом как-то внезапно всё изменилось. Великая битва... и великое поражение. Или всё же победа? Наверное, победа - ведь они освободились из-под власти Короля-Лича. Они стали... кем? Наемниками? Аристай чувствовал детскую обиду, когда Могрейн почти насильно вытолкал его в Огриммар по причине того, что "Ты раньше сражался за Орду? Так иди и сражайся далее!", ничего не спрашивая и не объясняя. Аристай даже не обращал внимание на плевки в его сторону, почти не видя этого. Растерянность - это всё, что он чувствовал. Как было бы чудесно остаться там, с командиром, выполнять приказы, не задумываясь ни о жизни, ни о своей судьбе, но мудрый Могрейн знал, что так нельзя научиться жить, а научиться этому было необходимо. Только сам, без чужих приказов, ты можешь найти свой путь. И его путь начинался здесь, в пыльном степном городе.
Справившись с первой растерянностью, тем более, его никто не торопил, никому не было дела до другого, даже если этот другой закован в саронитовую броню и носит за спиной огромный двуручник, Аристай решил, что ему нужно ездовое животное, которое умеет летать. Эльф снова хотел ощутить радость полета, и пусть у него не будет огромного ледяного покорителя, он и не нужен. Хотя бы обычный ветрокрыл. Но всё оказалось не так просто. Точнее, проще некуда - лицензия для полетов оформляется в момент, ветрокрылы - вот они, самых разных цветов, заходи в загон и выбирай, который больше нравится, но причина, по которой Аристай не мог этого сделать, была банальна до безобразия - у него не было денег. Когда он служил Королю-Личу, деньги не требовались, но сейчас это была жизненная необходимость. Поначалу Аристай не посчитал это проблемой. Он был отличным бойцом, и знал, что такие, как он, могут заработать, очищая подземелья от разных существ, угрожающих Орде. За это платят, кроме того, в самом подземелье можно найти много полезного, что потом можно продать. Разыскав того, кто регистрирует таких, как он, Аристай высказал своё желание сражаться на благо Орды. За это действительно платили... шесть золотых. Лицензия же стоила двести пятьдесят. Но, может, добыча себя оправдает?.. Ждал Аристай не так уж долго - скоро открылся портал, войдя в который, можно попасть в то место, которое тебе предстоит очистить. Взяв значок, изображающий щит, благодаря которому его команда распознает в нем танка, эльф шагнул в портал. Команда уже было здесь: троллица со знаком целителя-друида, орк-чернокнижник, гоблин-разбойник и нежить, чей пол Аристай не смог определить, в роли мага.
- Здравствуйте, - произнес рыцарь смерти, вспомнив о плакате "Будьте вежливым в группе, и вас обязательно пригласят в следующий раз!". Но, видимо, этот плакат читал только он, но в ответ было гробовое молчание. Пожав плечами, Аристай приступил в работе. Монстры смотрели только в его сторону, костяной щит отлично защищал, и команда бодро продвигалась вперед. Однако постоянные раны и, как следствие, постоянная боль отвлекали. Он умел исцелять себя, останавливать кровотечение, но целителем уже не был. Обернувшись, он поискал взглядом друидку. Та с невозмутимым видом аккуратно снимала шкуру с только что убитого существа неизвестного Аристаю вида.
- Мне нужно исцеление, - холодно произнес он.
- Говорят, что рыцари смерти сами прекрасно лечатся, - троллица даже не подняла на него взгляда, сосредоточившись на работе.
- Лечатся, - не стал отрицать очевидное эльф. - Но не слишком быстро и не слишком хорошо. Я не успеваю при таком количестве противников.
- Ну так ты и не атакуй стольких одновременно, - сложенная шкурка отправилась в сумку друидки, и она поспешила догнать остальных. - Будешь успевать.
Аристай на это ответил коротко, емко и нецензурно.
Дальнейшее путешествие прошло гладко. Но по возвращению рыцаря смерти ждало ещё одно разочарование - денег, которые он выручил за трофеи, вынесенные из подземелья, было категорически мало. И тогда он вспомнил троллицу с её шкурками. Видимо, и рыцарю смерти надо обучаться мирному ремеслу. Учителя, в отличие от горожан, и не думали от него шарахаться, каждый предлагал обучить за скромную плату. Алхимия, начертание, зачаровывание, шитье... Но на всё это нужны были ингредиенты, которые стоили тоже не копейки. А у него не было денег. Наконец, орк по имени Тьюд, предложил ему обучению снятию шкур, мотивировав это тем, что шкуры весьма дороги, животные водятся повсюду и, главное, можно сразу же получить прибыль. Конечно, эльфу крови, да к тому же рыцарю смерти, было не к лицу заниматься такой грязной работой, но... кому какое дело? И Аристай согласился. Купив за восемьдесят два медяка нож для снятия шкур, Аристай отправился на промысел. Сначала дело с непривычки плохо - вместо аккуратных шкурок в руках оказывались жалкие обрывки, хотя нельзя было сказать, что эльф не старался... Но потом дело наладилось. Орк не соврал - это действительно было легко.
Далеко за полночь Аристай вернулся в Огриммар, нагруженный шкурами. Выставив их на аукционе дешевле, чем конкуренты, он отправился ночевать в одну из таверен. Шум, крики и пьяный смех не мешали уставшему рыцарю смерти, хотя в таверне не было даже отдельных комнат - только гамаки на втором этаже. Зато брали за ночь совсем дешево.
Следующий день начался с того, что пришли деньги за проданные шкуры. Много денег - их даже хватило на то, чтобы оплатить лицензию и купить таки ветрокрыла... но эльф этого делать не стал. Он не хотел сразу тратить всё, решив повременить. Часть денег он всё же потратил на изучение ещё одной профессии, той, которая пришлась ему по душе - начертание. Наверное, сжимать в пальцах хрупкое перо, которое выводит на бумаге магические символы, к лицу магам, чернокнижникам или жрецам, но Аристая, как всегда, меньше всего волновало чье-то мнение.
К городу он уже стал привыкать, толпа стала чем-то привычным, более того, несмотря на свою экзотичность, он вскоре стал частью толпы - как и все, спешащий по каким-то своим делам. А вот к тому, как вели себя сопартийцы в подземелье, привыкнуть ему пока что не удалось. Аристай всегда считал, что любое живое существо наделено инстинктом самосохранения и без серьёзной причины не будет рисковать жизнью, и уж тем более не будет торопиться на тот свет. Но все будто бы сговорились убедить его в обратном. Рыцарь смерти чувствовал ответственность за то, в каком состоянии члены его команды выйдут из боя, и если бы ему хотя бы не мешали, никто и царапины бы не получил, кроме него самого, разумеется. Но каждый из бойцов упорно лез вперед, а если у него были хоть какие-то дальнобойные атаки, то он (или она) незамедлительно использовал их на тех противников, до которых успевал дотянуться. Рыцарь смерти видел, что творится, и почти всегда успевал поймать нацелевшегося на другого монстра, но когда некоторые умудрялись пригласить несколько групп монстров с разный сторон, не хватало даже его мастерства. Правда, замечания он ни разу никому не сделал, посчитав, что все они достаточно взрослые, чтобы решать, как рисковать и когда, хотя о целителе Аристай заботился, как мог, зная, что тот может пострадать от чужой глупости - монстры иногда попадались слишком сообразительными и переключали своё внимание на целителя, когда замечали, что их хорошо покусанная жертва вдруг опять стала целой.
Следующая ночь застала рыцаря смерти уже в хорошей таверне, где он смог снять отдельную комнату. Аристаю хотелось тишины, кроме того, ему нужно было потренироваться в начертании. Конечно, в столице никогда не будет той тишины, что дарует природа, но, по крайней мере, здесь не было столько пьяни или же они вели себя приличней.
С утра пораньше Аристай обзавелся таки лицензией и ветрокрылом - молодым самцом синего окраса, который, когда он подошел к загону с животными, с любопытством потянулся к нему мордочкой, чтобы обнюхать. "Беру этого" сказал эльф и, не торгуясь, заплатил столько, сколько запросил торговец.
Случайным напарникам в подземельях Аристай уже не удивлялся, считая всех заранее полными идиотами и самоубийцами и снимая с себя всякую ответственность за тех, кто бежал впереди него прямо в пасть к монстрам. Однако когда в качестве напарника попался тролль-рыцарь смерти, который знал, видимо, только нецензурные слова и тут же, в один голос с паладином обвинивший его во всех смертных грехах, хотя всё, что эльф успел сделать, так это убить двух монстров... в общем, рыцарь смерти не выдержал. Он покинул эту группу, решил, что небольшой штраф - это не такая уж большая плата за избавление от таких существ. Раньше он был уверен, что знает об этом мире не всё, сейчас он подозревал, что не знает о нем вообще ничего. Он не понимал тех безумцев, которые попадались к нему в случайные напарники. Они не делали свою работу, да ещё и мешали ему.
Последствия такого поведения Аристай увидел на следующий же день, встретив глухого рыцаря смерти. В том, что тот ничего не слышит, легко было убедиться. Когда вся команда говорит, чтобы он сменил власть, а он не реагирует... Эльф решил, что ему нужно удвоить осторожность, так как если в подземелье пускают всех, в том числе и калек, то однажды ему может попасться слепой целитель. Впрочем, Аристай и так знал, что нужно надеяться только и исключительно на себя.